Военная электроника: сводка с «бумажного» фронта

Вводные замечания

Первая публикация Д. Кобзаря на «военно-бумажную» тему в электронной отрасли вышла в 2007 году [1]. Через два года в [2] был дан анализ произошедших за это время изменений в соответствующей нормативно-правовой базе. Про­должение этих публикаций – в настоящем материале.

В нём продолжен анализ динамики ранее освещавшихся вопросов за последние два года: лицензирование, порядок применения в вооружении и военной технике (ВВТ) электронной компонентной базы иностранного производства (ЭКБ ИП) и отечественных «гражданских» изделий, проблемы в системе поставок комплектующих для ВВТ. На­ряду с этим мы попытались разобраться еще в одной сфере – в системе заказов ВВТ в целом, и ЭКБ военного назначения (ВН) в частности (включая вопросы ценообразования). Акцент в статье сейчас сделан именно на этой проблеме.

Статья носит обзорно-аналитический характер (приведён обширный ссылочный материал), ориентирована главным образом на административно-управленческий персонал и «бумажных червей», хотя может заинтересовать и «укротителей электронов». «Све­жему» читателю, дошедшему до этого места и не утратившему интерес к дальнейшему чтению, рекомендуем предварительно ознакомиться (хотя бы «по диагонали») с [1, 2]. Если перед вами компьютер, вы можете сделать это прямо сейчас на сайте www.cta.ru или www.dolomant.ru.

Попутно отметим, что объективной и доступной информации о том, что происходит с обновлением военного ведомства, равно как и официальных сведений об изменениях в «военно-электронной» отрасли, крайне мало. Причём происходят эти изменения с феноменальной быстротой и высокой степенью непредсказуемости, в условиях практически полной непрозрачности для общества. Кроме того, даже официальные источники зачастую содержат недостоверную или устаревшую информацию. По­это­му авторы не могут ручаться за точность материала, позаимствованного из таких источников.

Система заказов

Система заказов ВВТ

Ей более 300 лет, если считать с Пет­ровского периода. Эволюция системы заказов с раннего постсоветского периода до настоящего времени подробно описана в [3].

Ключевая заказывающая структура советского периода – Управление На­чаль­­ника вооружения (УНВ) Ми­но­бо­роны, и в постсоветский период практически до конца 2008 года сохранялась примерно в первозданном виде.

Помимо УНВ заказами ВВТ ведали соответствующие управления в родах и видах Вооруженных Сил (на 1997 год их было 57, на 1999-й – 29, 2004 г. – 20), которые находились в постоянной организационной динамике и каждое из которых занималось заказами «под себя».

В ноябре 2008 г. УНВ Директивой Ми­нистра обороны РФ было переформировано в Главное управление вооружения ВС РФ (ГУВ), которое к концу 2010 г. было расформировано вообще. Со­от­вет­ственно из штата МО РФ исчезла должность Начальника вооружения ВС РФ. Зато появилась новая должность – Пер­вый заместитель Ми­нист­ра обороны РФ, ко­торую до апреля 2011 г. занимал Поповкин В.А., курировавший вопросы закупок вооружений. Исчезновение из системы заказов ВВТ УНВ и ключевой должности этой системы – вообще-то бес­прецедентное событие на фоне советской и постсоветской её эволюции.

Первым же шагом нового министра обороны А.Э. Сердюкова, назначенного на данный пост 15 февраля 2007 года, в сфере закупок ВВТ стало изъятие с начала 2009 года у УНВ и других заказывающих управлений МО функций заключения контрактов на поставку ВВТ и передача их новой структуре – управлению госзаказа МО во главе с Маргаритой Андреевой (ранее работала в ФНС Рос­сии).

За несколько лет до этого состоялось не менее значимое событие: в 2003 году при МО РФ был образован Госу­дарст­венный комитет по оборонному заказу, преобразованный указом Президента РФ от 09.03.2004 в известную сегодня прак­­тически всему оборонно-промышленному комплексу (ОПК) Федеральную службу по оборонному заказу (Госо­бо­ронзаказ). Основ­ной функцией этого органа была определена контрольно-надзорная деятельность (по сути – сбор материалов для прокуратуры), а позже – и лицензирование в области ВВТ.

Существование в МО РФ многочисленных заказчиков приводило к тому, что закупка одноимённых образцов ВВТ различными заказывающими органами производилась по сильно разнящимся ценам, на что обратила внимание реанимированная весной 2006 г. Военно-промышленная комиссия (ВПК) при Пра­ви­тельстве РФ (председатель – С.Б. Ива­нов). Обратила она внимание и на коррупцию в сфере гособоронзаказа, уровень которой всегда был высоким, но к началу 2007 года превысил все возможные пределы (см., например, [4]), причиной этого являлись соблазнительные «деньги внутри армии». В этой связи выглядело логичным создание вневедомственного, абсолютно «гражданского», единого, мощного заказывающего органа ВВТ, который помимо прочего должен был сыграть роль и эффективной антикоррупционной среды между генералами в погонах и «генералами» от ОПК. Этим органом с подачи С.Б. Ива­нова стало Федераль­ное агентство по поставкам вооружений, военной, специальной техники и материальных средств (Рособоронпоставка), подведомственное Правительству РФ и учреждённое Ука­зом Президента РФ от 05.02.2007 № 119. Однако отобрать деньги у военных не удалось. Росо­бо­ронпоставка длительное время оставалась «бумажной» структурой. Пара­док­сально, но вышеупомянутый Указ Пре­зидента РФ не был выполнен: более четырёх лет Рособорон­по­став­­ка существовала в лице только руководителя и пары-тройки сотрудников, зачастую не имеющих даже кабинетов. А тем временем деньги по гособоронзаказу двигались привычным «военным» путём, разворовываясь по дороге на 40–60% [5] (в основном с использованием «откатных» схем) и пополняя попутно тюрьмы военным чиновничеством [6] (в 2009 году Рособорон­по­став­ка освоила толь­ко 0,12% годового плана расходов [7]).

За невыполнение приказа в военное время расстреливали, в мирное время Президент РФ издал Указ от 14.05.2010 № 589. Что изменилось на бумаге?

Рособоронпоставка из ведения Пра­вительства России передана в ведение Минобороны РФ, так что не получилось отлучить МО РФ от денег. Утверж­дено новое положение об этой структуре, уста­навливающее его функции по размещению заказов, заключению, оплате, контролю и учёту выполнения контрактов по гособоронзаказу (ГОЗ) почти по всей номенклатуре ВВТ для всех силовых ведомств. При этом право подписи государственных контрактов со стороны заказчика предоставлено только первым лицам Ми­нобороны. Предполагается, что функция заключения контрактов плавно перейдет от упоминавшегося выше управ­ления госзаказа МО РФ этой структуре. Что изменилось на деле?

На пост руководителя Рособорон­поставки назначена Н.В. Синикова (заочная выпускница Курского сельскохозяйственного института), работавшая ранее в ФНС РФ. Её заместителем был определён генерал-лейтенант О.П. Фро­лов, переведённый сюда с должности начальника Главного управ­ления вооружения ВС РФ.

Официальный сайт ведомства www.rosoboronpostavka.ru с момента его образования и до апреля 2011 г. был прак­тически пустым, но и сегодняшняя его новая версия ясности не добавила, поэтому выяснить какие-либо подробности не получилось. Зато из [8] стало известно, что по итогам 2010 года в этой структуре заполнено 152 «клетки» из 1100 штатных, что эта структура наконец-то нормально обустроилась [9], начала реальную деятельность по проведению конкурсов [10] и что в ней был зафиксирован рекордный в Рос­сии среди федеральных бюджетников среднемесячный уровень заработной платы – 135 тыс. руб. Мы не сомневаемся, что это сделано исключительно для того, чтобы хотя бы в этом звене системы закупок ВВТ исключить на корню даже малейшие предпосылки для проявления коррупции. Таким образом, за время существования указанной структуры в области реализации ГОЗ функции, которые на неё возлагались, были реализованы, мягко говоря, не в полной мере.

Сам же ГОЗ в 2009 г. был выполнен на 50%, в 2010 г. – на 30%. На расширенной коллегии Минобороны 18 марта 2011 г. Дмитрий Медведев дал этому максимально жёсткую оценку [11]. Ес­тест­венно, МО РФ всё валит на ОПК (они, дескать, обязаны выполнять контракты, но не делают этого, за что подлежат помещению в тюрьму), а ОПК – на МО РФ (не платит долги за уже выполненные работы, задерживает заключение контрактов, их оплату, составляет контракты так, что виновными в случае чего оказываются предприятия).

Ядром системы заказов ВВТ, по задумке её создателей, является внешне строй­ная конструкция, состоящая из названных выше структур: ВПК разрабатывает и принимает стратегию, Рос­о­бо­рон­поставка её реализует, а Рос­оборон­заказ контролирует. В саму же систему заказов входят и другие структуры, основными из которых являются НИУ МО (научно-исследовательские учреждения Минобороны), ВП (военные представительства). НИУ МО (в советские времена их было несколько десятков – центральных и видовых) в ходе приведения ВС РФ к новому облику сегодня существенно ослаблены, хотя они определяли, какое оружие в каком количестве нужно стране, и как его создание соотносится с возможностями промышленности. Что касается ВП, то с Петровских времён военпреды осуществляли надзор за производством и приёмку оружия, отмечая клеймом годные образцы, а также следили, чтобы не были пропиты выделяемые из казны на оружие деньги. Формально они работали на стороне заказчика, реально же это были полноценные участники создания оружия, имеющие знания, квалификацию и навыки на уровне конструкторов и инженеров. В советские времена каждый военный заказчик имел свой «куст» подчинённых военных представительств, численность которых зависела от объёма заказов. Сейчас из подчинения видов и родов войск эти «кусты» переданы под управление единого Управления военных представительств, образовав один большой «куст». При этом личный состав ВП существенно сокращён, сокращено количество и самих ВП. Как отмечается в [12], военному контролю, а соответст­венно, и качеству российского оружия этими факторами нанесён серьёзный ущерб. Норматив­но-правовой базой де­я­тельности ВП продолжает оставаться устаревшее постановление Прави­тель­ст­ва РФ от 11.08.1995 № 804.

Ранее упомянуты «игроки» команды заказчиков – тех, кто платит. Но в систему заказов входит и другая команда – те, кому платят и кто производит необходимое стране оружие: предприятия ОПК и государственная система управления ими. Что такое ОПК сегодня – отдельная тема (пока в нормативно-правовом плане даже не определено понятие организации, которая может быть отнесена к ОПК). Мы лишь коротко отметим, что со стороны государства деятельность организаций ОПК регулирует Минпром­торг РФ (впитавший в себя функции всей бывшей оборонной «девятки») и что, по мнению компетентных экспертов, ситуация в ОПК довольно тревожная: треть предприятий – фактические банкроты; в последние годы в разработку ВВТ Россия вкладывала в 10 раз меньше, чем развитые страны; более двух третей технологий физически и морально устарели; многие технологии (их порядка 300 [13]) за 15 последних лет утрачены; более половины технологического оборудования изношено полностью, наблюдается устойчивый кадровый голод. ОПК так и не смог оправиться после развала СССР. В связи с этим есть обоснованные сомнения в том, потянет ли такая наша оборонка запланированные темпы перевооружения армии.

А они беспрецедентные: новая государственная программа вооружения (ГПВ) на 2011–2020 гг. предусматривает закупку вооружений на сумму более 20 трлн рублей (это в 3 раза больше предыдущей ГПВ) с целью довести долю современных образцов ВВТ в войсках к 2020 году до 70% (в 2010 году она составляла 10%). Даже если эти деньги наше го­сударство действительно выделит на закупку ВВТ, сможет ли ОПК их не просто «освоить», а и выдать «на-гора» всё, что предусмотрено ГПВ-2020 (предыдущие ГПВ, которых в истории нашей страны было три, выполнены не были)? Од­но­значный ответ на этот вопрос на расширенной коллегии МО РФ дал Д.А.Мед­ве­дев – не сможет [11]. Это подтверждают и сами промышленники, в связи с чем разработана параллельная Феде­раль­ная программа «Раз­витие ОПК Рос­сии на период до 2020 года» [11], которая на момент написания настоящей статьи принята ещё не была, и, соответственно, финансирование её ещё не началось [14].

Здесь дан укрупнённый портрет участников системы заказов финальных систем, комплексов и образцов ВВТ, находящейся в постоянной динамике. А кто и как заказывал электролампы для раций вчера, и кто и как заказывает микросхемы для ракет сегодня – то, что называют электронной компонентной базой военного назначения (ЭКБ ВН)?

Система заказов ЭКБ ВН

Военную электронику всегда заказывали военные. НИР, ОКР по созданию ЭКБ ВН, её закупка для эксплуатации и ремонта ВВТ всегда осуществлялись по договорам с Минобороны. Как вдруг… Однако немного истории.

Военное ведомство придавало настолько большое значение электронике, что в своей структуре с давних времён имело специальную должность заместителя Министра обороны по радиоэлектронике. Заказывающей структурой было 5 Глав­ное управление Минис­терства Воору­жения СССР (в/ч 25580), созданное еще в 1949 г. В 1974 году из состава этого управления выделилась новая струк­тура – 16 Управление Мин­обороны СССР. Ему было поручено проведение единой военно-технической политики по вопросам развития военной микроэлектроники, электронной техники, СВЧ-приборов и устройств, квантовой, тепловизионной техники и оптоэлектроники, систем и средств опознавания и навигации, электрических изделий и радиоизмерительной аппаратуры, систем электроснабжения и пр. Данное управление имело всё, что полагалось настоящему заказчику: мощный собственный военно-административный аппарат, собственный научно-исследовательский и испытательный «полигон» в лице 22 ЦНИИИ МО РФ (создан в 1955 году на базе Цент­ральной лаборатории электровакуумных приборов Мин­обо­роны в подмосковных Мытищах [15]), сильный «куст» собственных военных представительств при разработчиках и производителях ЭКБ ВН, управляемых отделом контроля и кадров ВП На­чальника вооружения ВС РФ. Именно это управление было 31 год заказчиком ЭКБ ВН до 2005 года, когда его реорганизовали до подразделения (5-е направление) Управления развития базовых военных технологий и специальных проектов, ставшее на время заказчиком ЭКБ ВН. Однако уже через 3 го­да, в 2008 году, оно снова было реанимировано в виде самостоятельного управ­­ления аппарата Начальника вооружения ВС РФ, с новым названием «Управ­­ление развития электронной компонентной базы», с передачей функций заказчика НИОКР и закупок ЭКБ ВН в рамках соответствующего раздела ПГВ.

А теперь вернёмся к нашему «вдруг».

Первое «вдруг» относится к началу 2000 года, когда у всех заказчиков, включая и заказчика ЭКБ ВН, были отобраны из подчинения военные представительства и переданы «под крышу» единого органа управления – Управления во­енных представительств МО РФ. По­вторим ещё раз утверждение автора [12], что это был существенный удар по эффективности системы военного контроля создания ВВТ.

Второе «вдруг» – реорганизация «военного исследовательского испытательного полигона ЭКБ военного назначения» – 22 ЦНИИИ МО РФ в начале 2011 года. Численность персонала института резко сокращена, и он передан в качестве филиала в состав 46 ЦНИИ МО РФ. Об этом многие знают, отношение «элект­ронной» общественности к этому неоднозначное. Данное событие особо не афишируется (наверное, мы первые, кто об этом упомянул в СМИ). На момент написания статьи информации о том, какие функции останутся за этим филиалом, имеется ли положение об этом подразделении 46-го института, каковы прогнозы о дальнейшей его судьбе, добыть не удалось. И, думается, не потому, что это строго засекречено, а потому, что ни функций, ни положения, ни конкретных решений пока просто нет, что вообще-то соответствует духу общих подходов к формированию нового облика Вооружённых Сил в целом: сначала делаем, а потом думаем. Ситуация приблизительно такая: 22-й институт как бы ещё есть, но вроде бы уже и нет.

К третьему «вдруг» «электронная» общественность готовилась постепенно. Сначала пошли кулуарные разговоры об идее передачи функций заказчика ЭКБ ВН от Минобороны Мин­пром­торгу РФ. Потом эта тема зазвучала открыто в решении расширенного совещания руководителей предприятий радиоэлектронной промышленности (РЭП) от 17.03.2010. В нём был пункт о том, что одной из первоочередных задач по дальнейшему развитию РЭП необходимо считать подготовку и осуществление передачи функций государственного заказчика по развитию базовых и критических технологий и работ по созданию и развитию производства ЭКБ для образцов ВВТ от Минобороны России в Мин­промторг России (Департамент РЭП). Оче­видно, предполагалось, что «дальнейшее развитие РЭП» при заказывающей роли МО РФ невозможно.

А раз так, то в конце июля 2010 г. Ми­нистр обороны РФ своей директивой пред­писал ликвидировать к концу года Управление развития ЭКБ МО РФ как ненужное, что и было исполнено. Этой же директивой Военно-технический комитет начальника вооружения ВС РФ был переформирован в Военно-технический комитет ВС РФ. Судя по названию, статус вроде бы повысился. В него перекочевало руководство и часть личного состава бывшего УРЭКБ, чем, очевидно, и объясняется его периодическая «радиоэлектронная» активность в сфере применения в ВВТ ЭКБ ИП, деятельности вторых по­ставщиков и пр.

22 декабря 2010 г. заместитель Ми­ни­ст­ра промышленности и торговли РФ Ю.И. Борисов, подводя итоги 2010 года, на пресс-брифинге публично отметил как «знаковое событие года» решение Правительства РФ о том, что с 2011 года вся ответственность за создание необходимой элементной базы по гособоронзаказу переходит от Мин­обо­роны к Минпром­торгу РФ [16]. То, что это событие знаковое для Мин­пром­торга – несомненно, а вот для пользы электроники – не факт.

А тем временем во исполнение указанного решения уже представлена на утверждение подпрограмма «Созда­ние ЭКБ для систем, комплексов и образцов ВВТ» упоминавшейся ранее Фе­де­ральной целевой программы «Раз­ви­тие ОПК РФ на 2011–2020 годы». Однако отыскать нормативно-правовой документ (Указ Пре­зидента РФ, постановление Прави­тельства РФ или что-то в этом роде), фик­сирующий факт передачи функций заказчика ЭКБ ВН от одного ведомства другому, не удалось. Ника­ких изменений по этому поводу в По­ло­жениях о Ми­­н­обороны РФ, Мин­пром­торге РФ и его Департаменте РЭП не произошло. Меж­ду тем, данное решение неизбежно влечёт за собой необходимость наведения порядка во всей нормативно-правовой базе функционирования системы разработки, производства, поставок и применения ЭКБ ВН, в которую оно внесло сумятицу.

Первоочередными задачами нам пред­­ставляются:

1. Документальное, юридически корректное закрепление факта передачи функций заказчика создания ЭКБ ВН от Минобороны Минпромторгу РФ.

2. Документальное закрепление разграничения функций и полномочий между Минобороны и Минпром­тор­гом РФ по вопросам разработки, производства, поставок и применения ЭКБ ВН.

3. Решение судьбы военных представительств при организациях, создающих ЭКБ ВН. Они по факту не являются в новой ситуации представителями заказчика, формально относясь к постороннему ведомству. В этой связи Минпром­торг РФ должен определиться принципиально:
   а) если создание ЭКБ ВН может обойтись без контроля ВП, то Мин­пром­торг РФ должен:
   - поставить перед МО РФ вопрос об их устранении с предприятий, создающих ЭКБ ВН (по крайней мере, НИИ и КБ);
   - напрочь забыть о понятии «приёмка 5 (6, 7, 9)»;
   - инициировать быстрый пересмотр ГОСТов, прямо или косвенно затрагивающих аспекты создания ЭКБ ВН (КГВС «Мороз-6», «Кли­мат-7», ГОСТ РВ 15.205-2004, ГОСТ РВ 2.902-2005 и других стандартов СРПП, КСОТТ, КСКК, ЕСКД и пр.), на предмет исключения из них положений, в которых хоть как-то упоминается ВП;
   - чётко определить своё отношение к ограничительному перечню ЭРИ, разрешённых для применения в ВВТ (МОП 44 001.1.-21), который вело МО РФ и в который включаются только изделия, документы на поставку которых утверждены либо согласованы с МО РФ (вплоть до целесообразности его в принципе);
   - инициировать внесение изменений в [17] в части исключения обязательности лицензирования создания ЭКБ ВН, так как одним из условий получения лицензии является наличие на предприятии ВП МО РФ.
   б) если создание ЭКБ ВН не может обойтись без ВП, то Минпромторг РФ должен:
   - согласовать с МО РФ позицию о том, чтобы не упразднять ВП, и заключить с МО РФ договор на оказание платных услуг ВП по контролю заказов Минпромторга РФ;
   - принципиально не корректировать существующую сегодня нормативную базу в области создания ЭКБ ВН и работать, как работали многие-многие годы (исключив, возможно, участие ВП в договорной и экономической работе, ограничившись только вопросами контроля качества).

4. Быстрая разработка и внедрение временного документа соответствующего статуса по порядку выполнения НИР и ОКР (включая их приёмку) по заказам Минпромторга РФ, по порядку приёмки серийной продукции (иначе процесс пойдет на самотёк).

5. Укрепление структур Минпром­торга РФ для реализации новой функции – заказа создания ЭКБ ВН.

В двух первых разделах статьи мы дали своё видение «участников игры» на поле заказов ВВТ в целом и ЭКБ ВН в частности. Теперь посмотрим, что же происходит с «правилами» этой игры.

Рынок и цены

Человечество за время своего существования выработало только два механизма ценообразования: затратный и рыночный. Третьего не дано. Теорети­чески. Правда, практически есть случаи применения и других методов вли­яния на цены – приказ, «убеждение» и пр. Од­нако это уже чисто российское изобретение.

Затратный механизм прост, как автомат Калашникова: поставщик показывает заказчику понесённые затраты на товар, разложив их по полочкам (это называется калькуляцией, в которой показано, сколько денег потрачено на покупку материалов и комплектующих, сколько заплачено людям за работу, сколько перечислено налогов и сборов в государственную и местную казну, сколько отдано контрагентам, сколько ушло на накладные расходы и пр.), и просит заказчика компенсировать ему эти затраты и дать за продаваемый товар ещё и немножко прибыли для развития. Если заказчик соглашается с затратами (проверив, что поставщик не обманывает и не насчитал лишнего) и видит, что затребованная прибыль является разумной, он отдаёт поставщику деньги в размере суммы затрат и прибыли. Получилась цена. Оба довольны: один получает товар, дру­гой – справедливые деньги за него.

Рыночный механизм ещё проще: заказчику абсолютно безразлично, какие затраты понёс поставщик, чтобы изготовить товар. Он не лезет в его бухгалтерию. Он просто идёт на рынок и покупает там то, что дешевле и лучше. Со­гла­сившись продать товар за предложенную заказчиком цену, поставщик, вернувшись домой и отдав деньги жене, будет либо рыдать (если понесённые на производство товара затраты превысили цену), либо плясать от счастья (если затраты окупились и прибыль неплохая). И при этом поставщик не позволит заказчику совать нос в свою бухгалтерию. Оба рискуют: один – переплатить, второй – недополучить. Но после сделки оба молчат. По крайней мере, так предполагается, если по-честному…

Оба этих механизма в ОПК работали по-разному в разные периоды жизни страны.

1. Советский период. Тогда говорили, что у нас секса нет, – лукавили. Но относительно рынка в ОПК лукавства не было – рынок действительно напрочь отсутствовал. ОПК представлял собой самодостаточное натуральное хозяйство, «государство в государстве», где все «почтовые ящики» за высоким забором по всей глубине кооперации были жёстко связаны между собой административно установленными, чёткими, незыблемыми, «железобетонными» связями. Партия, Госплан, Гос­снаб, министерства (а не предприятия) решали, кто, кому, сколько и когда будет поставлять. И заказчики ВВТ фактически не имели выбора поставщика: на каждого из них работали конкретные закрепленные НИИ, КБ, предприятия. Это был единый организм, работавший на одну цель. По сути, это был один большой многономенклатурный завод по производству ВВТ. Такого не было, чтобы за­казчик бегал по рынку и кричал:

«А ну-ка, кто мне подешевле сделает и продаст пару атомных бомбочек?». Не бегал, потому что рынка «атомных бомбочек» просто не было. В этот период чётко работал затратный механизм ценообразования при жёстком нормировании всех видов издержек, включая нормы прибыли. Перед заключением договора заказчики и ВП проверяли обоснованность планируемых затрат, а на финише заказа контролировали фактические затраты. В кон­це данного периода начали применяться различные модели цен, и расчёты производились в зависимости от их выбора (ориентировочная, твёрдая фиксированная, твёрдая корректируемая, полное или лимитированное возмещение издержек и пр.). Эта «наука» в целом соответствовала и зарубежному опыту ценообразования, и она вошла в мозг и кровь военных экономистов, руководителей, военпредов как со стороны заказчиков, так и экономистов и руководителей со стороны ОПК. Такой затратный механизм ценообразования работал и на глухом хуторе, где не было рынка гробов, а был единственный плотник – дед Митя Писаренко.

2. Развал СССР – 1999 год. В его начале половина ОПК оказалась в ближнем зарубежье, развалилась кооперация и пропали связи. По сути, исчезло централизованное управление ОПК, тем более что многие предприятия стали частными и отправились в свободное плавание. Настала долгожданная свобода, в том числе и та свобода, о которой мечтали заказчики ВВТ: теперь они могли свободно выбирать подрядчика. Кто-то это называл рынком, кто-то базаром, а кто-то бардаком. Бардаком потому, что чёткого правового механизма регулирования порядка размещения госзаказа в целом и гособоронзаказа в частности, особенно по нижним уровням кооперации, не было. Появилась благодатная почва для коррупции: заказчики (распорядители бюджетных средств), получив свободу выбора, щедро оплачивали договоры со «сговорчивыми» подрядчиками и делили (сейчас это называется «пилить») разницу между этой «щедрой» и реальной ценой. Завязывалась такая вот взаимовыгодная любовь, базировавшаяся на завышении цен. Тем не менее, в области гособоронзаказа сохранился и даже начал «совершенствоваться» затратный механизм ценообразования. Да, подрядчика стало возможно выбирать, вроде бы рынок, но цена формально должна быть обоснованной: за ВВТ подрядчику разрешалось лишь компенсировать издержки и давать прибыль не выше установленного порога (25% к полной себестоимости или чуть больше в особо оговоренных случаях). Основным нормативным документом в области ценообразования на оборонную продукцию в этот период был документ, появившийся в 1997 году, который и сегодня называют в обиходе «Инструкция № 179», хотя в самом деле «179» – это номер приказа Минэкономики России, которым она была утверждена [18]. Тем временем на обычном рынке, конечно же, поселился рыночный механизм ценообразования. В данный период в стране денег было мало. В процессе приватизации их увела кучка людей. На содержание армии и закупку вооружений денег тоже не хватало. Тем не менее их всё же научились воровать. В 1999 году кто-то вспомнил, что в мире существует не единственный, но вроде бы эффективный механизм борьбы с воровством и коррупцией – проведение конкурсного отбора поставщиков продукции для государственных (а значит, и для военных) нужд.

3. 1999 год – настоящее время. Начало этого периода – принятие закона, который ввёл в России понятие конкурса в области закупок для государственных нужд [19]. В соответствии с ним чиновник-заказчик Иванов уже не мог просто так купить у «любимого» предпринимателя Петрова атомную бомбочку. Теперь Иванов должен был крикнуть на всю страну (путём официальной публикации): «Мне нужна атом­ная бомбочка!

У меня в кармане рубль (это так называемая начальная цена заказчика, которую, к слову, Иванов берет сегодня «от фонаря» [20]). Куплю её у того, кто продаст мне её дешевле и лучшего качества». И в очередь к Иванову станет не только Петров, но и туча других предпринимателей, торгующих атомными бомбочками. Или никто не станет, если бомбочки на рынке стоят 2 руб. (в этом случае Иванову придётся поднимать свою начальную цену). Или никто не станет, если атомные бомбочки не производит никто (в этом случае Иванов может принудить Петрова, включая судебные рычаги, делать бомбочки, пользуясь нормой закона [21], в соответствии с которой Петров не вправе отказаться от ГОЗ, если ему родина даёт немножко прибыли). Пред­по­ла­галось, что конкурсный отбор поставщиков свяжет руки ворам, победит коррупцию. Но и этот закон смышлёные заказчики в сговоре с предпринимателями научились обходить, а именно, так составлять требования к продукции и поставщику, что победители фактически назначались заранее. Учитывая это, в 2005 году был принят взамен упомянутого новый закон (что превратилось фактически в гонку коррупционеров и законодателей: кто – кого?), в обиходе известный как закон 94-ФЗ, разработанный Минэконом­раз­вития РФ и Федеральной антимонопольной службой (ФАС) [22], в полной мере распространяющийся на ВВТ и отличающийся от предшественника толщиной (в нём зарегламентирован буквально каждый шаг участников закупочного процесса). Но и его научились обходить, а иногда и просто цинично вытирают об него ноги: чтобы выиграть конкурс, цена занижается, деньги «съедаются», работа не сделана, и у государ­ства на завершение работы выбиваются деньги методом выкручивания рук. Сегодня ФАС выступает за модернизацию закона, Минэконом­развития же считает, что о 94-ФЗ нужно забыть и всё, что связано с госзакупками, прописать в законе «О федеральной контрактной системе» [20]. Этот спор рассудило правительство: оно поручило ФАС, Мин­­эко­номразвития и Минфину «совместно работать над дальнейшим совершенствованием госзакупочного законодательства» [23]. Пока суть да дело – продолжаем жить по-старому.

Между тем, указанными законами на всю страну было громко объявлено: у нас в стране в сфере госзакупок (в том числе и по гособоронзаказу) – рынок, механизм ценообразования – рыночный. Торговая площадка – официальный сайт www.zakupki.gov.ru. Объ­явить-то объявили, но «вдруг» оказалось, что по ряду продукции оборонного назначения у нас рынка нет и име­ются в наличии единственные поставщики (например, атомных бомбочек), которых под общую гребёнку с 1999 по 2006 год принуждали к смешным конкурсам с одним участником. Чтобы и дальше не смешить публику и не заставлять единственных поставщиков готовить бестолковую конкурсную документацию (нам приходилось её видеть в виде сброшюрованной книги толщиной 15 см), было принято решение от конкурсов их освободить [24], учитывать в государственном реестре единственных поставщиков ВВТ [25], обязать выворачивать наизнанку перед заказчиком и ВП затраты на создание продукции и, получив от последнего заключение (мол, затраты не надутые, а прибыль не бешеная, меньше 25%), зарегистрировать эту цену в Феде­ральной службе по тарифам [26]. Та­ким образом, для единственных поставщиков ВВТ был установлен и действует сегодня затратный механизм ценообразования. Это разумно. Также по затратному принципу «не единственные» поставщики в составе конкурсной документации обосновывают свою начальную цену, подтверждая её соответствующими заключениями ВП [27].

Но когда конкурс выигран, заключён государственный контракт с твёрдой ценой (а в соответствии с [22] она устанавливается только твёрдой), государственный заказчик, заказчики и ВП на всех уровнях кооперации должны перестать лезть в затраты исполнителей – именно в этом смысл закона [22], суть конкурсной идеи и позиция руководства МО РФ. Все дальнейшие отношения участников кооперации по вертикали в смысле ценообразования (выбор моделей цен, механизма ценообразования, прав и обязательств по представлению расшифровок затрат и пр.) должны стро­ить­ся на доброй воле сторон. И в самом деле, если я заключил контракт с конкретным подрядчиком на строительство дачного дома на 1 млн рублей по твёрдой цене, то мне безразлично, построит он дом сам или распределит эти деньги между своими контрагентами, пропьёт он эти деньги, или, наоборот, построит дом себе в убыток из золотых кирпичей. Я, заказчик (не путать с прокуратурой, налоговыми органами и пр.), не должен даже пытаться лезть в бухгалтерию подрядчика, а подрядчик при таких попытках имеет полное право послать меня подальше. Мне важно, что обязательства по договору он должен точно и в срок выполнить. Если он на моём заказе получит фантастическую прибыль (а законодательством России размер прибыли не ограничен) – и слава Богу, тем самым он принесёт пользу и себе, и стране (заплати налог на прибыль и спи спокойно), если обанкротится, пусть стреляется вместе с заказчиком. А заказчик должен смотреть не только, где дешевле, но в первую очередь, где есть гарантия выполнения заказа в принципе и в срок.

Так должно быть. Но существование официально не отменённой до сих пор инструкции 179 и кучи других документов, проповедующих затратный механизм ценообразования (спасибо 46-му ЦНИИ МО, который свёл все эти ребусы в одно место и выпустил уже три их сборника [28], включающих тексты более 200 документов), дающих право и обязывающих заказчиков и ВП использовать имен­но его в правоотношениях с подрядчиками по иерархии кооперации, вносит сумасшедшую путаницу и прямо противоречит закону 94-ФЗ. На это обратил внимание ещё в 2006 году тогдашний Начальник вооружения ВС РФ генерал армии А. Мос­ковский, написавший в Минэконом­развития России соответствующий запрос [29]. Суть ответа, подписанного заместителем министра Минэконом­развития России А. Шаро­новым, такова: да, инструкция 179 закону противоречит (от себя добавим, что ему, да и вообще друг другу, противоречат многие формально действующие сегодня документы), да, «она не может применяться по своему назначению», и заключение: отменять мы её не будем, так как в ней полезные мысли всё же есть [30]. Ни больше ни меньше…

Немалую путаницу в правоприменительную практику в области ценообразования на продукцию, поставляемую по ГОЗ, вносит неопределённость в вопросе принадлежности участников кооперации к ГОЗ. Поставщик, заключивший госконтракт с госзаказчиком, является исполнителем ГОЗ, на которого распространяются «правила игры» в ГОЗ. Контрагент n-го уровня (например, продавец гвоздей), с одной стороны, может и не знать, что он является звеном цепочки поставок именно по ГОЗ, то есть исполнителем ГОЗ, а если его поставят об этом в известность, вполне может отказаться от этого титула (обязывающего, в частности, предоставлять заказчику n–1 уровня кооперации информацию о себестоимости продукции и её составляющих), ссылаясь хотя бы на ст. 529 Граж­дан­ского кодекса РФ, устанавливающую процедуру прикрепления поставщика к госзаказу.

Чтобы надеть на всю кооперацию ценовую «уздечку», раздаются предложения о внедрении порядка, при котором госзаказчик утверждает в госконтракте всю кооперацию исполнителей, а по большим, серьёзным проектам кооперацию утверждает ВПК [31]. Началь­ник же Управления военных представительств МО РФ уже отдал своим подчинённым распоряжение о включении в договоры с соисполнителями (от головного до последнего уровня кооперации) информации о принадлежности работ к оборонному заказу [32]. Но, оказывается, есть и другой метод влияния на цены контрагентов 2-го и более низких уровней – метод убеждения, позволяющий снизить стоимость изделия [31].

В итоге нормативного «скрещивания» рыночного и затратного механизма ценообразования, замешанного на атавизмах советской системы директивного установления цен (доходящего иногда до абсурда, когда в приказном порядке Министр обороны приказывает промышленности снизить закупочные цены на 15% на всю оборонную продукцию [33]), на практике возникают ситуации, не укладывающиеся в понятия элементарной логики. Их смысл можно продемонстрировать на гипотетических примерах.

Пример 1. Предприятию ОПК для выполнения ГОЗ нужен 1 литр молока. На рынке одна бабка продаёт его за 1 рубль, вторая за 10 рублей. Директор предприятия уже протянул рубль первой бабке. Начальник ВП, озабоченный выполнением Инструкции 179 и Положения о ВП, его останавливает. Выполняя свой служебный долг, он выясняет у бабок затраты. Первая поведала, что луг у неё – прямо возле дома, сын построил новый сарай и подарил на день рождения доильный аппарат. С учетом этого затраты на литр молока – 10 копеек, «навар» – 90 ко­пеек, стало быть, рентабельность – аж 900%! Вторая посетовала, что луга рядом нет, приходится покупать комбикорм; сарай развалился, приходится арендовать; пальцы скрючило, приходится нанимать доярку. С учетом этого затраты на литр молока – 9 рублей, «на­вар» – 1 рубль, стало быть, рентабельность – каких-то жалких 11,1%. Стоят директор и военпред возле бабок и соображают, как поступить: по уму, или по «бумажке»? Ум подсказывает: надо бы поберечь народные денежки. Но бумажка требует: Бог с ними, с народными денежками, глав­ное – не дать разбогатеть бабушке на госзаказе.

Пример 2. На рынке бабка продаёт молоко по 1 рублю за литр. В очереди к ней – тот же директор с неизменным военпредом. Когда очередь подошла к ним, они хором произносят слова: «Ты всем продаёшь за рубль. Но у нас в одном кармане бюджетные деньги, в другом – инструкция, как мы их должны тратить. Раз мы выбрали тебя – ты стала исполнителем ГОЗ и обязана (по инструкции) нам продать молоко не за рубль (как всем), а по себестоимости, плюс 25% «навара». Ты сама нам вчера сказала, что себестоимость у тебя – 10 копеек. Даём тебе ещё 2 копейки «навара». Стало быть, вот тебе 12 копеек – наливай!». Бабка выпучила глаза и крутит пальцем у виска: что, мол, за странные покупатели объявились? А «военные» покупатели тем временем добавляют: «Не продашь добровольно, заставим через суд в порядке статьи 4 закона о ГОЗ [21], при этом ещё и принудим вести отдельную бухгалтерию по нашим закупкам [34]».

Подобных странностей и противоречий в существующей нормативной ба­зе – куча (заинтересованный читатель её сможет найти в [28]). Эти странности в конечном итоге сказываются на «цифре»: если в 2000 году серийный танк Т-90 обходился в 17 млн рублей, в 2008 – 42 млн рублей, то сегодня – 118 млн рублей – такому явно необоснованному росту удивляются и бывший Начальник вооружения ВС РФ А.П. Ситнов [13], и ны­нешний начальник Генерального шта­­­ба ВС РФ Н.Е. Макаров [35]. По­на­ча­лу мы подумали, может, мы чего-то недопонимаем, заподозрив себя в дилетантстве, и решили подобразоваться: заплатили почти 30 тыс. рублей за человека за двухдневный семинар «Цено­об­ра­зо­вание на оборонную продукцию», организованный ФГУП «Рособорон­стан­дарт». Про­слушали. Вопросов только до­бавилось. Решили изучить мнение ува­жаемых людей. Изучили. Президент страны в ноябрьском Послании Феде­раль­ному собранию прямо отметил, что «в системе госзаказа не все ладно» [20], а на коллегии МО РФ в марте 2011 года потребовал, чтобы «цены на продукцию ОПК были понятны» (стало быть, ему они непонятны) [11]. На парламентских слушаниях 18 апреля 2011 года было прямо отмечено, что порядка ценообразования на продукцию военного назначения нет, и было рекомендовано депутатам государственной Думы – членам комитета по промышленности выступить с инициативой по разработке проектов федеральных законов, предусматривающих, в частности, «регламентацию порядка ценообразования на продукцию военного назначения».

Тем временем кто только не берется за наведение порядка в этой области, а толку нет. Это и Рособоронзаказ [36], и ФАС [20], и ФСТ [37], и Минпромторг, и Минобороны [38] (создавшее у себя даже специальный Департамент по ценообразованию продукции военного назначения). В этой когорте никто никому не подчиняется, каждый гнёт свою линию, и мы согласны с выводом А.П. Ситнова [13], что системы ценообразования на ВВТ в России нет. Воистину справедливо утверждение, что у семи нянек дитя без глазу. Последний же «писк» в этой области выдал Рособорон­заказ, подготовивший весной прошлого года по поручению Правительства РФ предложения по реформе оборонного заказа. Правом заводить административные дела за нарушение «порядка» ценообразования он предлагает наделить себя. Система же ценообразования, на которую предлагает перейти Рособорон­за­каз, по сути прежняя советская, бухгалтерско-административная, затратная (с нормированием, включая зарплату, гибкими моделями цен, раздельным бух­учетом, не стимулирующая снижение себестоимости и пр.), направленная не на экономию государственных денег, а на то, чтобы предприятия, не дай Бог, не разбогатели на ГОЗ (ведь критерий выбран именно такой). Судьбу этих предложений мы не знаем. Но мы знаем точно, что нормативно-правовая база «дол­жна снижать стоимость работ», в чём твёрдо уверен автор [13], и что подтверждают примеры с упомянутыми выше баб­ками, продававшими молоко. Сни­зит ли?

По нашему мнению, все работы по созданию ВВТ с позиций ценообразования и обоснования цены должны быть разделены на следующие составляющие:

1. Разработка образцов ВВТ и их составных частей (НИР, ОКР) за счёт финансирования из федерального бюд­жета. 
   На основе проведения конкурсов (если работа выполняется для госзаказчика) или без таковых (для второго и более низких уровней кооперации) заказчик пред­лагает свою начальную цену, каждый участ­ник конкурса (контрагент) пред­лагает свою. При этом начальная цена участника конкурса (цена контрагента) должна быть им обоснована (по затратному принципу, методом калькулирования), иметь заключение ВП на данную цену и быть представленной заказчику.

2. Производство промышленных образцов ВВТ и их составных частей за счёт финансирования из федерального бюджета аналогично пункту 1.

3. Поставка покупных комплектующих изделий (ПКИ) для опытных и серийных образцов ВВТ:
   - поставка отечественных ПКИ, разработанных по заказам МО РФ за счёт средств федерального бюджета (поставщик подтверждает потребителю обоснованность цены путём предоставления ему либо заключения ВП на проект договорной цены, либо выписки из прейскуранта цен, согласованного с ВП);
   - поставка иностранных ПКИ (второй поставщик подтверждает потребителю обоснованность цены путём предоставления протокола согласования цены с подписью своего ВП. Ука­зан­ной подписью ВП подтверждает, что наценка, заложенная вторым поставщиком в цену, не превышает наценки, установленной ВП на текущий год в экономических нормативах для второго поставщика);
   - поставка народнохозяйственных ПКИ, разработанных поставщиком для широкого применения и за свой счёт (поставщик не предоставляет потребителю обоснование цены: государство на создание продукции средств не тратило. Цена является рыночной для всех потребителей, независимо от их статуса).

Потребитель должен сам проводить анализ рыночных цен на ПКИ народнохозяйственного назначения и выбирать по согласованию со своим ВП оптимальные по качеству и цене ПКИ.

Описанное в этом разделе мы в полной мере относим и к военной электронике, которая, кроме мук в ценообразовании, вынуждена преодолевать «бумажные» барьеры и в других областях.

О них далее.

Лицензирование

На что конкретно нужна лицензия?

С 2008 года лицензирующим органом в области ВВТ является Росо­бо­рон­заказ (ранее был Роспром). За последние два года правила лицензирования заметно изменились в правильную сторону. Но главный вопрос: «На что нужна лицензия?» – остался открытым.

Нормативная база применительно к данному аспекту (о ней мы подробно говорили в [1, 2]) осталась прежней. Мы продолжаем считать, что неправильно, когда чиновник, а не закон (или другой соответствующий нормативный документ) определяет, нужна лицензия на производство резисторов или нет. Мы предлагали правительству [2] простой вариант: взять красный фломастер, в Едином кодификаторе предметов снабжения (ЕКПС) подчеркнуть красным цветом те позиции, применительно к которым лицензирование обязательно, и довести эту информацию соответствующим нормативно-правовым документом до всех участников оборонного рынка.

Наше предложение услышано не было. Тем временем на запросы предприятий, создающих ЭКБ, лицензирующий орган отвечает так (цитата из одного из ответов): «Отнесение продукции к ВВТ… находится в компетенции госзаказчика» (интересно, какого именно?), следовательно, ответить на вопрос: «Резистор – это ВВТ или не ВВТ?» – должны военные. И, мол, в зависимости от их ответа мы и решим, подлежит ли создание резистора лицензированию или нет. Полный бред. Ведь один военный определённо скажет «да» (если он точно знает, что резистор запаян в ракету, которой он уничтожает врагов), а другой – «нет» (если в его оружии, например в штыке, резисторы не применяются). Чёткий ответ на такие вопросы должен базироваться не на мнении полковника Ива­но­ва и чиновника Петрова, а на однозначных положениях соответствующего нормативного документа.

В результате данной неразберихи лицензирующий орган:

• одному и тому же предприятию вчера выдал лицензию на разработку изделий кода 7010 (системы обработки данных общего назначения), а сегодня в официальном ответе ему же констатировал, что она не нужна;

• одному предприятию выдал лицензию на разработку полупроводниковых при­боров и микросхем (код ЕКПС 5961, 5962), решив, что эти изделия вписываются в понятие «военная техника», другому в то же время официально отвечает, что приборы управления артиллерийским огнём (код ЕКПС 1235) к ВВТ не относятся и лицензированию не подлежат.

Можно только догадываться, почему чиновники не берут в руки упомянутый красный фломастер (что избавило бы соискателей лицензий от необходимости писать многочисленные запросы и получать субъективные ответы).

В [2] мы предлагали применительно к разработке ВВТ вообще, а к ЭКБ ВН тем более, отменить лицензирование вовсе, разрешив конструкторам диодов и, возможно, танков свободно, без всякой лицензии творить чудеса, как это успешно без лицензии в своё время делал М.Т. Ка­лаш­ников. И тут мы услышаны не были.

По нашему мнению, перегибом было предложение Эльвиры Набиуллиной перейти «от лицензирования к уведомительному порядку осуществления фармацевтической и медицинской деятельности» (буквально – отменить лицензирование в медицине) [39]. Однако, как ни странно, президиум Правительства РФ в июне 2010 г. это предложение принял и одобрил проект соответствующего закона, предусматривающий с 1 января 2013 года, помимо отмены указанных лицензий, выдачу на ряд видов деятельности бессрочных лицензий.

Неужели деятельность по проектированию резисторов, электронных модулей и даже танков потенциально опаснее для общества, чем проведение операций на сердце человека? Лично мы уверены, что тот факт, что сегодня лицензии на разработку электроники нужно получать заново каждые 5 лет, абсолютно не сказывается на качестве разработок. Наше мнение об отмене лицензирования разработки ВВТ, по крайней мере в области электроники, или, на худой конец, выдача бессрочных лицензий, остаётся в силе – без надежд быть услышанным (ведь нас на заседания правительства почему-то не приглашают). На этом фоне бальзамом на душу стало принятое в конце 2010 года изменение в основном документе по лицензированию в области ВВТ [40], прямо указывающее, что для выполнения «военных» НИР лицензия не нужна. Слава Богу, хоть здесь появилась однозначность.

Наличие ВП

Ранее в [2] мы отмечали, что требование о наличии у соискателя лицензии ВП при первичном лицензировании при­водило к замкнутому кругу: чтобы по­лучить лицензию, необходимо наличие ВП; чтобы обеспечить «наличие ВП», должно быть основание – размещение ГОЗ (иначе ВП не имеет объекта контроля); чтобы разместить ГОЗ, нужна лицензия.

В [40] данное требование осталось. Но надо отдать должное Рособорон­заказу, который на своём официальном сайте в рекомендациях по оформлению документов [41] этот круг разорвал: если ВП уже есть – подтверди это документально уведомлением Управ­ления ВП МО РФ о закреплении ВП; если ВП нет – подтверди документально свою готовность закрепить за собой ВП.

Наличие СМК

Ранее документ [40] содержал элемент неопределённости, на который в [2] мы указывали: обязательность СМК к числу лицензионных требований не отнесена, но «сведения о наличии у соискателя лицензии СМК» попали в список обязательных для представления документов. Причем абсолютно неочевидным был тот факт, что подтверждать наличие СМК можно было чем-то ещё, кроме сертификата соответствия. Косвенно выходило: по закону сертификация СМК – дело добровольное, по [40] – обязательное.

Нормотворцы это несоответствие устранили грамотно – в декабре 2010 года в [40] внесли поправки, суть которых в следующем: в перечень лицензионных требований и условий внесли дополнительный пункт 4ж об обязательности СМК, а в перечне документов, представляемых для получения лицензии (пун­кты 6з, 6и), указали, что подтверждением наличия СМК может быть не только сертификат соответствия, но и обычное заявление руководителя организации на основе внутреннего или внешнего аудита.

Придавая большое значение СМК в деле обеспечения требуемого качества ВВТ, Рособоронзаказ наличие сертифицированной (именно сертифицированной) СМК предлагает сделать обязательным условием допуска к участию в торгах в рамках ГОЗ [36]. Очевидно, по этой же причине внесены изменения в постановление Правительства РФ от 23.01.2004 № 41, обязывающие исполнителей НИР и ОКР по ГОЗ представлять заказчику документы, подтверждающие наличие СМК, и включать аналогичные сведения в отчётность предприятий, установленную постановлением Правительства РФ от 04.10.1999 № 1116. Такой подход к подтверждению соответствия СМК, предусматривающий не только сертификацию, но и внутренний аудит, представляется правильным. Принцип добровольности сер­тификации СМК – святой, и отрадно, что пока в рамках процедур лицензирования над этой святостью не надругались.

Согласование решений о выдаче лицензий

Новая редакция рекомендаций [41], в отличие от предыдущей, не предусматривает вовлечение в процедуру лицензирования никаких согласующих инстанций. Да и трудно себе сегодня представить эти инстанции. Ранее решение о выдаче лицензии надлежало согласовать с «государственными заказчиками», ко­их в МО РФ было несколько десятков. Но, по крайней мере, соискателю лицензии было ясно, куда бежать, кого трясти, кому нести… Сегодня же «государственным заказчиком» формально является единственная структура – Ро­со­боронпоставка. Неужто и вправду соискателям лицензий придется добывать согласующую подпись Надежды Синни­ковой? Или возобладает здравый смысл, и никаких согласований (по крайней мере, добываемых руками самих соискателей лицензий) не потребуется?

Заключение Госпожнадзора (ГПН)

Прежняя редакция рекомендаций [41] «рекомендовала» соискателям лицензий в области ВВТ заключение ГПН получить и представить в пакете заявочных документов в лицензирующий орган. Нам самим доводилось это делать, сжав зубы и понимая, что такая принудиловка вопиюще противозаконна (кто не пробовал, пусть поверит на слово – удовольствие не из приятных). Рекомен­дации [41], которые сегодня размещены на сайте Рособо­рон­прома, такой глупости не содержат.

Примечание. Уже после того как настоящая статья была подготовлена к печати, был принят новый федеральный закон Российской Федерации «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 04.05.2011 № 99-ФЗ, в соответствии с которым (ст. 9 п. 4, ст. 22 п. 3) все лицензии, включая лицензии в области ВВТ, действуют бессрочно.

Применение в ВВТ ЭКБ ИП

С момента предыдущей публикации на эту тему [2] вынесенные в подзаголовок слова ушли далеко на второй план. Сегодня на первых полосах солидных изданий крупными буквами употребляются другие слова: закупка для российской армии ВВТ ИП.

Покупка двух «Мистралей» прямо прописана в ПГВ-2020. Ряд оружия мы по факту уже закупаем в зарубежных странах: беспилотники – у Израиля; снайперские винтовки – в Англии и Авст­рии; тепловизоры для танков и вертолётов – во Франции; бронетранспортёры Iveco LMV Lynx – в Италии; ведутся переговоры с Францией о покупке ограниченной партии экипировки FELIN «солдата будущего» и начались контакты с Германией по закупкам брони для автомобилей и лёгкой бронетехники. Правда, утверждается, что делается это малыми партиями, в некоторых случаях – для испытаний, «примерки на себя», для изучения возможностей совместного производства и пр. Отноше­ние к данной тен­ден­ции – полярное: от полного неприятия до оценок типа: «Это нормально, так все делают». И, мол, данная тенденция возникла не вдруг, Россия это делала всегда.

Очевидно, что российский ОПК давно не является самодостаточным даже на уровне финальных образцов ВВТ. А по «мелочёвке», особенно электронной, тем более. В марте этого года в интервью газете «ВПК» В.А. Поповкин на вопрос: «Что бы вы выделили в качестве проблем­ных вопросов?» – ответил однозначно: «Основным проблемным вопросом реализации ГПВ по-прежнему останется комплектование ВВТ отечественной элементной базой, главным образом – электронной».

Минпромторг РФ эту проблему ещё в 2009 году считал принципиально решаемой, обозначив даже конкретные сроки полного перехода с ЭКБ ИП на «родную» компонентную базу. «Мы будем процент за процентом отвоёвывать, и к 2015 году мы должны полностью обеспечить технологическую национальную безопасность», – утверждал Юрий Бо­ри­сов, будучи ещё в ранге замглавы Мин­промторга [42] (с 3 марта 2011 го­да – первый заместитель председателя ВПК при Правительстве РФ).

Мы не разделяем этот оптимизм и уверены, что применять ЭКБ ИП в ВВТ в сочетании с отечественными комплектующими мы будем всегда. Мы искренне уверены, что это применение должно быть регулируемым и что правительство правильно решило, запретив закупать «товары, происходящие из иностранного государства… для нужд обороны страны», если производство соответствующих товаров присутствует в России [43].

Основным регулятором применения ЭКБ ИП в отечественном ВВТ был действующий с 2001 года документ [44], известный в обиходе как «41-й приказ». Опыт его применения выявил определённые недостатки. Уже в 2004 году впервые публично была озвучена необходимость его замены на более совершенный документ [45]. Не случилось.

В 2007 году в [1] «по косточкам» был проанализирован 41-й приказ, показана «тормозящая» суть установленной в нем процедуры с выводом: по данному приказу жить дальше нельзя. Ока­залось – можно. Правда, со стоном.

В 2008 году на конференции в Санкт-Петербурге Минобороны устами М.И. Кри­­тенко высказалось предельно определённо: «Ограниченное применение импортной ЭКБ не позволяет решать задачи создания современных средств ВВТ. Поэтому должен быть выпущен документ о новом порядке применения импортной ЭКБ» [46]. Жизнь со стоном продолжилась.

В 2009 году этот «стон» был направлен в Думу с последующей публикацией в [2]. Основная претензия к установленному в приказе порядку – он чрезмерно забюрократизирован. С этим не согласился В.А. Поповкин, отметив, что «не чрезмерно», а «в хорошем смысле слова» [47]. Насчёт «хорошего смысла» мы не уверены, а вот то, что в приказе фигурируют несуществующие сегодня структуры и должностные лица, чьи подписи разработчик образца ВВТ должен собрать на соответствующем разрешительном документе, – это точно. Как точно и то, что хотя бы по этой причине работать по данному приказу стало просто невозможно.

В 2011 году, 18 марта, по результатам упоминавшихся выше парламентских слушаний были приняты рекомендации Правительству РФ: «Разработать порядок и обеспечить контроль применения ЭКБ, аппаратуры и приборов ИП при выполнении ГОЗ».

Тем временем проект документа на эту тему уже разработан. Рождался он в недрах Минобороны РФ и дважды доходил до ВПК – сначала весной, а потом перед новым 2010 годом. По состоянию на начало 2011 года проект нового документа с рабочим названием «Инст­рукция по контролю Минис­терством обороны Рос­сийской Феде­ра­ции применения ЭКБ ИП в системах, комплексах и образцах военной техники» был согласован с Минобо­роны, Минпром­торгом, Рос­космосом и Росатомом. Предпри­ятия радиоэлектронной промышленности его тоже держали в руках и обсуждали на январском 2011 года отраслевом совете директоров радиоэлектронной промышленности. Раз одобрили, значит, документ им подошёл. А тем временем жизнь в рассматриваемой области, конечно же, не остановилась, правда, идёт не по правилам, а по понятиям. Не исключено, что к моменту выхода настоящей публикации новый документ будет утверждён. И тогда заинтересованный читатель сможет теоретически оценить его через призму замечаний и предложений, которые мы высказывали в [1, 2]. Хотя более объективная оценка сама заявит о себе после того, как предприятия на практике хотя бы разочек пройдут «от и до» по лабиринтам новой процедуры. Мы не уверены, что она будет высокой и что они не закричат вслух о необходимости разработки «Инст­рукции по применению инструкции», если то, что в проекте, станет документом.

Может быть, с применением в ВВТ обычных «гражданских», но достойных изделий дело обстоит лучше?

Применение в ВВТ «гражданской» ЭКБ

«Свежему» читателю, дошедшему до этого места, мы рекомендуем открыть [2] и пробежаться по разделу с аналогичным наименованием. В нём, анализируя процедуру (точнее, её отсутствие) применения в военной технике достойных общедоступных на общем рынке «гражданских» продуктов, мы сделали вывод: современная нормативная база достойному отечественному производителю укреплять чужую обороноспособность разрешает, собствен­ную – запрещает. Фактичес­кий отказ от применения в нашей стране эффективной ресурсосберегающей СОТS-идеологии говорит о том, что наше государство не заинтересовано в экономии народных денег.

За два прошедших после указанной публикации года в этой области ничего не изменилось. Нормативной базы, позволяющей применять в ВВТ лучшие «гражданские» достижения, как не было, так и нет. По сути дела, происходит дискриминация российской продукции: иностранную применять в ВВТ можно (пройдя соответствующую разрешительную процедуру), свою – нет. Разве что разговоров на эту тему добавилось.

Вот и А.А. Кокошин, рассуждая о модернизации ОПК, справедливо отмечает, что «по многим направлениям гражданские технологии сегодня развиваются быстрее и стоят значительно дешевле, чем военные» [48]. И добавляет: «За последние 5–7 лет в стране возникло большое число малых и средних компаний, основанных выходцами из ОПК, которые делают работу на высшем уровне.

И я бы очень рекомендовал Ми­нис­терст­ву обороны обратить внимание на десятки таких высокотехнологичных компаний и помочь им вырасти в новое ядро нашего ОПК» [49].

Ещё более конкретно в марте 2011 года высказался В. Путин на совещании в Вот­кинске, посвящённом вопросам выполнения ГПВ-2020: «Пла­ни­руется, что к 2020 году в войсках будет находиться 70% самого современного вооружения… Причём для его создания потребуется открытие новых или расширение имеющихся производств, налаживание кооперации между оборонными и гражданскими предприятиями… Надо привлечь в ОПК передовые технологии». И здесь слова правильные. Но чтобы «привлекать», нужна малая малость – установить приемлемый для двух сторон соответствующий порядок, до чего руки нормотворцев не доходят.

Да и нашему Президенту по душе идея внедрения в ВВТ лучших гражданских достижений. В сентябре 2010 года при посещении Раменского приборостроительного завода он призвал не только «разработки ОПК внедрять в гражданские отрасли», но и отметил как позитивное явление, когда «новые технологии, возникающие в гражданской сфере, передаются в военную».

Руководство военного ведомства также понимает абсурдность «изобретения велосипедов». На заседании пресс-клуба в Министерстве обороны РФ в марте 2009 года В.А. Поповкин произнес фра­зу: «Минобороны России вынуждено отказаться от разработок, которые могут быть заменены продукцией народно-хозяйственного назначения». Нако­нец-то!

Компетентные эксперты, говоря о со­здании новых вооружений (в частности, ракетных ударных комплексов с использованием в качестве боевых средств БПЛА), также отмечают, что «для этого не­обходимо широко привлекать… по­явив­­шиеся в последнее вре­мя ин­но­ва­ци­онные малые предприятия различных форм собственности, свободные от бюрократических и консервативных традиций» [50].

Налицо хор солидных голосов различного уровня в пользу «конверсии наоборот». И это совсем не странно, ведь выгода от неё, как говорится, «ежу понятна». Но нормативная база такой «конверсии» с места не сдвинулась. Её просто нет. Единственный документ на эту тему (ГОСТ 15.214-90), который хоть как-то прикрывал указанную нормативную дырку, как мы ранее отмечали в [2], в 2007 году был отменён без замены.

Авторами в инициативном порядке был разработан проект нового ГОСТ РВ 15.214-20ХХ с рабочим названием «Сис­­­тема разработки и постановки продукции на производство. Военная техника. Порядок применения изделий необоронного назначения в военной технике». Структурно он состоял из разделов:

1. Общие требования к изделиям необоронного назначения, применяемым в ВВТ.

2. Общие требования к поставщикам изделий необоронного назначения, применяемым в ВВТ.

3. Порядок применения изделий необоронного назначения в ВВТ, не требующих доработки.

4. Порядок применения изделий необоронного назначения в ВВТ, требующих доработки.

5. Порядок снятия с производства изделий необоронного назначения, применяемых в ВВТ.

Идеология проекта ГОСТа в двух словах такая: принципиально гражданские изделия в ВВТ применять можно (а чем их статус хуже иностранных?); потребитель таких изделий не должен применять их «не глядя» и на веру заявленным производителем характеристикам, а обя­зан их испытать; потребитель должен проверить надёжность самого изготовителя и договориться с ним о стабильности выпуска и порядке снятия с производства. Другими словами, подход почти такой же, как и к ЭКБ ИП, только в этом случае плюсов больше: изготовитель рядом, с ним можно договариваться, на него можно влиять, легче решаются вопросы страхового запаса (он может быть вовсе исключён), рекламационной работы и пр.

Однако ни отдел военной стандартизации аппарата Начальника вооружения ВС РФ, ни Всероссийский научно-исследовательский институт стандартизации оборонной продукции (бывший ВНИИСОТ Госстандарта России, сегодня входящий в систему Рособо­рон­заказа) интереса к нашим изысканиям не проявили. Но мы веру в здравый смысл не теряем, хотя осознаём, что при­нятие только этого стандарта проблему снятия барьеров для применения в ВВТ достойных гражданских продуктов в полной мере всё же не решает.

Попутно отметим, что упомянутое подразделение оборонного ведомства, которое фактически было последним оплотом военной стандартизации в Мин­­обороны РФ, в декабре 2010 года было упразднено. В совокупности с переводом ГОСТов в разряд рекомендуемых, ослаблением (мягко говоря) служб стандартизации в МО РФ, НИУ МО и промышленности (в 1980 г. – 10 000 штат­­ных стандартизаторов, в 2010 г. – порядка 1000 чел.), мизерным финансированием работ по стандартизации текущий период можно назвать закатом военной стандартизации. Хотя слова о том, что Минобороны РФ «…организует в установленном порядке в пределах своей компетенции работы по… стандартизации», в действующем положении о военном ведомстве остались. Но это уже совсем другая тема.

В заключение же констатируем, что вывод, выделенный жирным шрифтом в начале данного раздела, относительно дружбы оборонки и «гражданки» в деле укрепления мощи нашей страны нам представляется актуальным и на данный момент.

Система поставок комплектующих для ВВТ

Заинтересованного читателя мы настоятельно отсылаем к последнему разделу публикации [2] с констатацией: за последние два года по сей момент ситуация в позитивном плане не изменилась никак. Напротив, она приближается к тупику: у всех существующих вторых поставщиков ЭКБ ВН (раньше их список приводился в ограничительном перечне МОП 44 001.1-21, с 2009 г. не указывается) «мандат» на посредническую деятельность заканчивается к концу 2011 года, при этом старая система их «окучивания» себя изжила, а новой нет. Не­пременно наступит момент, когда срок действия пресловутых «Сви­де­тельств об аттестации» истечёт, и легитимно ни продать, ни купить нужные комплектующие для ВВТ (главным образом, иностранные) будет просто невозможно.

Такая ситуация уже была, когда 22 ЦНИИИ МО РФ в начале 2009 года запретили аттестацию вторых поставщиков (в связи с падением спутников и сомнений военной прокуратуры относительно законности существования посредников), к лету того же года дали «добро», но только кроме первичной аттестации, а с осени 2010 г. пустили аттестацию на лихорадочный поток по прежней схеме через небезызвестную систему «Военэлектронсерт» ввиду безвыходности ситуации.

Сегодня «кино» повторяется: наступаем на те же грабли. Разрешить проблему вообще-то можно будет просто: волевым решением продлить имеющиеся «мандаты». Но это только оттягивание вопроса, решать же его, как нам представляется, нужно кардинально и быстро (до конца 2011 года), с выходом на стабильную, понятную, эффективную систему поставок ЭКБ ВН, участники которой должны иметь правильные и адекватные «правила игры». На это прямо указывалось и на парламентских слушаниях в Государст­вен­ной Думе 18 апреля 2011 г.

Наши претензии к существующей системе поставок с привлечением посредников (вторых поставщиков) оста­ются в силе: её непременно надо менять, и как конкретно – мы предлагали в [2]. При этом мы твёрдо уверены, что спутники «Глонасс» упали или сломались не потому, что вторые поставщики плохие, а потому, что при закупках иностранных комплектующих их услугами как раз и не пользовались, привлекая, как утверждает Генпроку­ра­ту­ра, фирмы-однодневки [51].

Тем временем возникают и новые, даже революционные идеи: абсолютная или локальная (в рамках интегрированных структур ОПК) централизация поставок.

Роскосмос (казалось бы, знаток и учитель в вопросах борьбы с контрафактом [52]), обжёгшись на неудачах с запусками спутников «Глонасс» (связанных с импортными компонентами), «внёс в регламент взаимоотношений с партнёрами по кооперации принципиальную корректировку: теперь радиоизделия для новых спутников будем приобретать и проверять централизованно» [51, 53]. ОАО «Российская эле­к­троника» предлагает осуществлять закупки ЭКБ ИП только через государственные компании (или акционерных поставщиков с 51% акций государства), закрыв дорогу на оборонный рынок ООО, ЗАО и пр. [54].

Не исключён и такой сценарий: управ­ление вторыми поставщиками отечественной ЭКБ (роль «пастуха») возьмёт на себя Минпромторг РФ. В этом есть логика, имея в виду факт передачи ему от МО РФ функции заказчика ЭКБ ВН: раз сказано «А», нужно сказать и «Б». Правда, тут снова (см. раздел «Сис­тема заказов ЭКБ ВН») возникает юридическая коллизия с ВП, теперь уже при вторых поставщиках, роль которых даже при прежней ситуации не то что предпри­ятия-потребители, но и военпреды при них напрочь не понимают. На­при­мер, на специальном форуме «О вторых поставщиках» один из участников высказывается «в лоб»: «ВП при вторых поставщиках вообще за ВП не считаю – кормушка обыкновенная» [55].

В части вторых поставщиков ЭКБ ИП роль «пастуха», как нам представляется, должна быть отдана МО РФ, по крайней мере до тех пор, пока регулятором применения в ВВТ ЭКБ ИП остается МО РФ [44].

Чем закончится дело, как говорится, поживём – увидим. Но элементарный здравый смысл подсказывает, что система допуска юридических лиц к такому виду деятельности, как поставки предприятиям ОПК ЭКБ ВН, не должна быть жёстче, чем порядок лицензирования в области ВВТ, что соответствует Конституции РФ.

И в самом деле, странно выглядит имеющая сегодня место ситуация, при которой:

а) лицензия выдаётся со сроком действия 5 лет [40], свидетельство об аттестации второго поставщика – 1 год (в особых случаях – на 2 года) [56];

б) госпошлина за лицензию составляет 2,6 тыс. руб. (другие сборы не предусмотрены); оплата услуги за аттестацию второго поставщика (по официальному договору) – 50–60 тыс. руб.;

в) требования к соискателю лицензии изложены в абсолютно легитимном постановлении Правительства РФ (п. 4 [40]), состоят из 7 пунктов и занимают 1/3 страницы А4; требования ко второму поставщику изложены в «книжке», мягко говоря, сомнительного качества и статуса [56], на 80 страницах;

г) по результатам лицензирования выдается лицензия государственного образца на защищённом бланке строгой от­чётности; по результатам аттестации выдаётся «документ», распечатанный на цветном принтере;

д) лицензирование осуществляет орган, уполномоченный на это Прави­тельст­вом РФ; аттестацию вторых поставщиков осуществляла структура, действующая, якобы, в рамках СДС «Во­ен­ный регистр». При этом сам «Во­ен­ный регистр» (подсистемой которого является «Военэлектронсерт») на официальном сайте (http://www.sds-vr.ru/main/SMF/index.php/topic,38.0.html) от неё открещивается: «СДС „Военный Ре­гистр“ занимается сертификацией в об­ластях, установленных правилами функционирования, в которые аттестация вторых поставщиков не входит». Как говорится, почувствуйте разницу.

Тем временем в этом мире мы не одиноки: аналогичные проблемы по вопросам борьбы с проникновением в ВВТ контрафактной электроники испытывают и в США [57]. Эти проблемы в значительной мере там связаны с большой степенью свободы деятельности посредников при поставках в интересах военного ведомства. При реформировании нашей системы поставок через вторых поставщиков (что особенно актуально для ЭКБ именно иностранного производства) важно этот отрицательный опыт учесть, чтобы не наступить на те же грабли.

В «сухом остатке» скажем: «военные магазины» ЭКБ ВН (особенно – иностранной ЭКБ), как и хлебные магазины, объективно нужны. Отпускать их в свободное плавание нельзя, это крайность. «Закручивать гайки» до умопомрачения – это вторая крайность. Оп­тимальные, разумные, справедливые, внятные «правила игры» должны быть между ними. Но главное – должны быть.

Заключение

В последние два десятилетия в условиях «ГОЗовского» безденежья военные делали вид, что размещают заказы и финансируют их, а ОПК – что их выполняют. Настоящая работа ОПК была ориентирована на инозаказчика.

В последние два года происходит смещение акцента функционирования ОПК с создания оружия для чужих армий на работу в интересах собственных Вооружённых Сил. Государство нашло для этого средства (по крайней мере, объявило об этом, утвердив ПГВ-20).

Появляется надежда, что в отношениях МО РФ – ОПК могут сбыться слова тоста из «Кавказской пленницы» о совпадении возможностей (промышленности) с желаниями (военных).

Важно только, чтобы этим возможностям не мешали неадекватные «правила игры» на поле с названием «Го­с­обо­ронзаказ» и бумажные барьеры на пути тех, кто призван создавать лучшее в мире оружие и достойную военную электронику. ●

Литература

1. Д. Кобзарь. Процедурные вопросы применения электронных средств в военной технике: нормативная база и правда жизни // Совре­мен­ные технологии автоматизации. – 2007. – № 3.

2. О. Писаренко, В. Бабарыкин. «Бумажные» особенности национальной военной электрони­ки // Современные технологии автоматизации. – 2009. – № 3.

3. А. Никольский. Эволюция российской системы закупок вооружений и военной техники // Военно-промышленный курьер. – 2010. – 1–7 дек. (№ 47).

4. Разворованный гособоронзаказ. «Откаты» и иные коррупционные схемы тормозят перевооружение армии // Независимая газета. – 2010. – 12 мар.

5. Г. Скопец. Системному подходу к заказу и разработке ВВТ дана отмашка [Электронный ресурс] // АВИАПАНОРАМА. – 2010. – № 2. – Ре­жим доступа : http://aviatrust.ru/content/news/ru/page290.htm.

6. В. Шишлин. Шокирующая коррупция в армии [Электронный ресурс] // Инфор­ма­ционное агентство «Финмар­кет». – М. : Рамблер. – Режим доступа : http://finance.rambler.ru/news/econo­mics/85769408.html/. – 10.02.2011.

7. Бесполезная перестановка. Агентство по борьбе с коррупцией передали Минис­терству обороны // Независимая газета. – 2010. – 21 мая.

8. Средняя зарплата чиновников превысила 60 тысяч рублей [Электронный ресурс] // Лен­та.Ру. – М. : Рамблер. – Режим доступа : http://news.rambler.ru/9162385/. – 28.02.2011.

9. А. Трифонов. Бюджет уходит в стол [Элек­т­ронный ресурс] // Ведомости. – М.: Компро­мат.Ru. – Режим доступа: http://compromat.ru/page_29674.htm. – 12.08.2010.

10. Навальный нашёл признаки коррупции в Рос­обо­ронпоставке [Электронный ресурс] // РБКdai­ly. – Режим доступа : http://www.rbcdaily.ru/2011/ 02/01/focus/562949979638018. – 01.02.2011.

11. Расширенное заседание коллегии Минис­терства обороны России [Электронный ресурс] // Рособоронзаказ. – М., 2011. – Режим доступа : http://www.fsoz.gov.ru/press/14/425/index.html. – 21.03.2011.

12. Н. Тархов. Профанация нового облика военпредов // Независимая газета. – 2009. – 31 июля.

13. О. Владыкин. Перевооружение армии и флота под большой угрозой срыва // Независимое военное обозрение. 2011. – 1 апр.

14. А. Гаравский. В прицеле – проблемы ОПК // Красная звезда. – 2011. – 23 мар.

15. А. Антипов. На острие технического прогресса. 22-му ЦНИИИ Миноборо­ны – 50 лет // Красная звезда. – 2005. – 24  нояб.

16. Д. Середа. Радиоэлектроника и ГЛОНАСС: итоги 2010 [Электронный ресурс] // CIO. – Режим до­ступа : http://old.cio-world.ru/it-market/585200/. – 27.12.2010.

17. О лицензировании деятельности в области ВВТ [Текст] : постановление Пра­ви­тельства РФ от 26.11.2008 № 889.

18. Инструкция по формированию контрактных (договорных) оптовых цен на продукцию оборонного назначения, поставляемую по государственному оборонному заказу [Текст] : [утв. приказом Мин­экономики России от 18.12.1997 № 179].

19. О конкурсах на размещение заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных нужд [Текст] : федер. закон от 06.05.1999 № 97-ФЗ.

20. И. Пуля, Т. Смольякова, С. Куксин. При­говор по госзаказу // Российская газета. – 2011. – 24 мар.

21. О государственном оборонном заказе [Текст] : федер. закон от 27.12.1995 № 213-ФЗ.

22. О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд [Текст] : федер. закон от 21.07.2005 № 94-ФЗ.

23. А. Литвинова, Л. Зонхоева. Рефор­ми­ровать гос­закупки Набиуллина, Артемьев и Кудрин бу­дут сообща [Электронный ресурс] // РБК dai­ly. – Рособоронзаказ. – М., 2011. – Ре­жим до­ступа: www.fsoz.gov.ru/press/14/433/in­dex.html. – 25.03.2011.

24. Об утверждении правил определения начальной цены государственного контракта при размещении государственного оборонного заказа путём проведения торгов, а также цены государственного контракта в случае размещения государственного оборонного заказа у единственного поставщика (исполнителя, подрядчика) [Текст] : постановление Правительства РФ от 04.11.2006 № 656.

25. Об утверждении положения о ведении реестра единственных поставщиков российских вооружения и военной техники [Текст] : постановление Правительства РФ от 14.01.2008 № 7.

26. Об утверждении правил формирования цен на российское вооружение и военную технику, которые не имеют российских аналогов и производство которых осуществляется единственным производителем [Текст] : постановление Прави­тельст­ва РФ от 25.01.2008 № 29.

27. О порядке контроля за обоснованностью затрат на разработку и производство продукции, закупаемой по результатам торгов [Текст] : директивное письмо НВ ВС РФ от 16.07.2007 № 251/14703.

28. Вопросы контрактных (договорных) отношений и ценообразования при поставках продукции (работ, услуг) по государственному оборонному заказу : сб. документов. Вып. 1–3 / МО РФ ; под об­щей ред. Н.Е. Макарова. – М. : Изд. дом «Гра­ница», 2008. – 1151 с.

29. Письмо-запрос заместителя министра обороны РФ в Минэкономразвития России от 30.06.2006 № 343/1/708.

30. Письмо Минэкономразвития России от 08.09.2006 № 13334-АШ/Д04.

31. В Минобороны считают, что Военно-промышленная комиссия должна чётко определять ко­операцию всех участников гособоронзаказа [Эле­к­тронный ресурс] // Интерфакс-АВН. – М. : МФИТ. – Режим доступа : http://www.mfit.ru/defensive/obzor/ob04-09-09-4.html. – 03.09.2009.

32. Директивное письмо начальника Управ­ления ВП МО РФ от 04.12.2009 № 251/5/8014.

33. О снижении закупочных цен на продукцию гособоронзаказа на 15% : заявление VI съезда Профсоюза машиностроителей России [Элект­ронный ресурс] // Инфор­мационный бюллетень Профсоюза машиностроителей РФ. – 2010. – Март. – Режим доступа : http://rosprofmash.ru/IB%203-2010.htm. – 17.02.2010.

34. О правилах ведения организациями, выполняющими государственный заказ за счёт средств федерального бюджета, раздельного учета результатов финансово-хозяйственной деятельности [Текст] : постановление Прави­тельства РФ от 19.01.1998 № 47.

35. Н. Макаров. Путь проб и ошибок вынужденный // Военно-промышленный курьер. – 2011. – 30 мар. – 5 апр. (№ 12).

36. Особенности ценообразования при закупках ВВСТ : интервью директора Рособоронзаказа А.П. Сухорукова журналу «Госзаказ» // Госза­каз. – 2009. – № 18.

37. Методические рекомендации по определению уровня рентабельности при производстве продукции (работ, услуг) оборонного назначения, поставляемой по государственному оборонному заказу [Текст] : [утв. приказом Федеральной службы по тарифам 15.12.2006 № 394].

38. Основные подходы Минобороны Рос­сии к формированию цены на продукцию военного назначения, поставляемую по ГОЗ на 2011 год и плановый период 2012 и 2013 годов [Текст] : письмо первого заместителя Министра обороны РФ от 27.12.2010 № 249/УАС/520.

39. К. Смирнов. Без лицензии на смерть //Мос­ков­ский комсомолец. – 2010. – 15 июля.

40. О лицензировании деятельности в области ВВТ [Текст] : постановление Прави­тельства РФ от 26.11.2008 № 889.

41. Информационные материалы по представлению (переоформлению) лицензий в сфере ГОЗ [Электронный ресурс] // Рособоронзаказ. – М., 2011. – Режим доступа : http://www.fsoz.gov.ru/activity/licensy/info.html.

42. Минпромторг обещает «электронщикам» сохранить госзаказ, поддержать ГЛОНАСС и объединить «Ангстрем» с «микроном» [Элект­рон­ный ресурс] // Zelenograd.ru. – М. : Радиоэлект­ронная промышленность России. – Режим доступа : http://www.rosrep.ru/news/index.php?ELEMENT_ID=2170&SECTION_ID=31. – 17.08.2009.

43. Об установлении запретов и ограничений допуска товаров, происходящих из иностранного государства или группы иностранных государств, работ, услуг, выполняемых, оказываемых иностранными лицами, для целей размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для нужд обороны страны и безопасности государства [Текст] : постановление Пра­ви­тель­ства РФ от 13.06.2006 № 369.

44. РД В 319.04.35.00-01. Положение о порядке применения электронных модулей, комплекту­ющих изделий, электрорадиоизделий и конструктивных материалов иностранного производства в системах, комплексах и образцах ВВТ и их составных частях. – М. : МО РФ, 2001.

45. Ю. Борисов. Обеспечение качества – стратегия развития радиоэлектронного комплекса // Электроника: Наука. Тех­но­логия. Бизнес. – 2004. – № 7.

46. И. Шахнович. Инновационные технологии ра­­диоэлектронного комплекса – регионам Рос­­сии // Электроника: Наука. Тех­нология. Биз­­нес. – 2008. – № 7.

47. Ю. Авдеев. Оборонзаказ: цена и качество // Красная звезда. – 2010. – 21 апр.

48. А. Кокошин. При модернизации ОПК нужно учитывать программу вооружений [Элект­ронный ресурс] // Сайт партии «Еди­ная Рос­сия». – М. : Рособоронзаказ. – Режим доступа : http://www.fsoz.gov.ru/press/14/395/index.html.

49. Кокошин нашел соломоново решение // Не­зависимое военное обозрение. – 2009. – 21 авг.

50. И. Бобров. Август и тактическая ударная авиация // Военно-промышленный курьер. – 2009. – 22–28 июля (№ 28).

51. И. Чеберко. Спутники «Глонасс» делают из некондиционных и контрабандных деталей, утверждает Генпрокуратура [Элек­тронный ресурс] // Маркер. – М., 2011. – Режим доступа : http://www.marker.ru/news/3832. – 03.03.2011.

52. Ю. Урличич, Н. Данилин. Противо­дейст­­вие проникновению контрафактных электронных компонентов на опыте создания системы ГЛОНАСС // Элек­тронные компоненты. – 2007. – № 3.

53. Промашка с орбитой // Военно-промыш­ленный курьер. – 2011. – 23–29 марта (№ 11).

54. В. Марютин. Проблема обеспечения обо­рон­ного комплекса РФ импортными электронными компонентами и пути её решения [Элект­ронный ресурс] // Российская электроника – вектор перемен. – М. : ОАО «Российская электроника». – Ре­жим доступа : http://www.ruselect­ronics.ru/library/publications/RoselBook­let_vector.pdf.

55. О вторых поставщиках [Электронный ресурс] // Форум NachFin.info для военных. – Режим до­ступа : http:nachfin.info/SMF/index.php?topic=3595.0;wap2.

56. РД В 319.010-02. Система добровольной сертификации радиоэлектронной аппаратуры, электрорадиоизделий и материалов военного назначения «Военэлектрон­серт». Требования ко второму поставщику. – М. : 22 ЦНИИИ МО РФ, 2002.

57. Опасные подделки. Как поддельные неисправные комплектующие из Китая попадают в аппаратуру на американских военных самолетах и кораблях [Электрон­ный ресурс]. – Пер. ст.: Brian Grow, Chi-Chu Tschang, Cliff Edwards and Brian Burn­sed из журн.: Business Week. – 2008. – 13 Oct. // Компьюмаркет Никс. – Ре­жим доступа: http://www.nix.ru/computer_hard­­ware_news/hardware_ news_viewer.html?id=153361.

Авторы – сотрудники ЗАО «НПФ «ДОЛОМАНТ»
Тел. (495) 232-2033